ШУТКИ КОНЧИЛИСЬ..! В УКРАИНЕ БАВОВНА..ПУТИН ГОТОВИТ ОЧЕРЕДНОЙ СЮРПРИЗ КИЕВУ
Запад проводит мысль — «мы сделали все, что могли», но украинцы «не послушали добрых советов» Со дня начала СВО прошло уже больше двадцати месяцев. Не за горами и дата 24 февраля 2024 года — момент, который от даты старта специальной военной операции будут отделять ровно двадцать четыре месяца. Куда все идет? И как меняется мир вокруг нас в то время, как Россия поглощена ситуацией на Украине? В октябре этого года два ведущих российских эксперта-международника Василий Кашин из Высшей школы экономики и Андрей Сушенцов из МГИМО обнародовали написанный ими доклад Валдайского клуба «Войны в новую эпоху: почему возвращаются большие армии». Заголовок документа тревожный.
Но еще более тревожными являются его главные выводы: «Перераспределение власти и влияния в мире, изменение соотношения сил между крупными державами становятся катализаторами крайне острых противоречий между ними… Факторы, заставлявшие великие державы избегать эскалации в прошлом ослабевают». Авторы доклада Валдайского клуба прогнозируют: перед великими державами «впервые с 1960-х годов возникает реальная угроза крупномасштабных неядерных конфликтов против сопоставимого противника». Замечу, этот прогноз касается не только и не столько событий, связанных с российской специальной военной операцией на Украине. Речь идет про общие мировые тенденциях, которые не с СВО начались и не на СВО закончатся. На чем основаны такие выводы? Как в «дивном новом мире будущего» себя будет чувствовать Россия? И что можно сказать о ходе СВО на нынешнем этапе?
Вот ответы на эти и многие другие вопросы соавтора доклада — декана факультета международных отношений МГИМО Андрея Сушенцова. Корейский прецедент — Андрей, согласно вашему докладу, наиболее близкий эквивалент нынешнего украинского кризиса — это война в Корее в 1950–1953 годах. Дает ли сравнение этих кризисов возможность сделать какие-то предположения о длительности и об исходе СВО? — Всякая аналогия условна, однако оба кризиса — украинский и корейский — это продукты противоречий двух великих держав, двух глобальных игроков — Москвы и Вашингтона. Как и в 1950-х годах, сейчас на кону стоят принципы формирования будущего мирового порядка, и конфликт протекает на фоне фактора ядерного оружия. Последнее удерживает США от прямого участия в украинском кризисе и минимизирует вероятность вертикальной эскалации. Тем не менее, стратегическое значение участия США в украинском конфликте очень большое — массированная поставка вооружений и военной техники, мобилизация союзников на участие в этих поставках, предоставление Украине разведывательных данных американской спутниковой группировки и целеуказания, которые составляют единый разведывательно-ударный контур между Киевом и Вашингтоном. США оказывают содействие в планировании военных операций Украины, оказывают масштабное санкционное и политическое давление на нашу страну, координируют диверсии на объектах критической инфраструктуры и проводят кибероперации.
США покрывают и, по сути, спонсируют террор Украины против гражданских лиц на территории России. Это закрывает возможность сотрудничества между Москвой и Вашингтоном по прежде общим вопросам борьбы с международным терроризмом. По существу длительность кризиса определяется оценкой США полезности Украины как инструмента нанесения ущерба России. Поэтому ограничение по длительности состоит в износе украинских ресурсов как инструмента борьбы с Россией, истощении канала поставок военной техники и вооружений, усталости западных обществ от украинского кризиса и появления новых точек напряжения в мире, требующих от США перераспределить силы. Если в определенный момент Вашингтон осознает, что Киев из актива превращается в пассив внешней политики и что содержание Украины становится непропорционально дорогим, а стратегические достижения все более и более ограничены, США будут искать другой, более дешевый способ нанесения ущерба нашей стране. И тогда на Украине возможен уже не корейский сценарий, а вьетнамский или недавний афганский, который мы все наблюдали. — Цитата из вашего доклада: «То, что война в Корее завершилась перемирием, было не закономерностью, а огромной удачей для всего человечества». Применима ли та же самая мысль к украинскому кризису? Неужели в плане установления мира в соседней стране мы можем надеяться лишь на удачу и везение? — Корейская война — особый кризис. Это конфликт эпохи ранней «холодной войны», когда только вырабатывались правила взаимодействия между Советским Союзом и США, опосредованная военная конфронтация между ними тогда происходила впервые. Это была своего рода лаборатория взаимодействия, в которой лидеры и элиты двух стран вырабатывали правила поведения в конфликтах друг с другом.
По сей день США остаются единственной страной, которая применила ядерное оружие в военном конфликте — с Японией. Вторым эпизодом его применения вполне могла стать корейская война. Тогда командующий силами США Дуглас Макартур склонялся к этому решению, и для того, чтобы его предотвратить, президент США Гарри Трумэн был вынужден лично приехать в регион и заменить командующего. Другим кризисом, который сформировал понимание правил поведения Советского Союза и США в эпоху ядерного оружия, стал Карибский кризис 1962 года. Пожалуй, это был самый важный военно-политический кризис с точки зрения выработки правил взаимодействия двух стран друг с другом. В настоящий момент угрозы ядерной войны нет. Ядерное оружие для России является средством сдерживания государств НАТО от прямого вмешательства в украинский кризис. Напомню, что такие планы активно обсуждались на раннем этапе кризиса в виде проекта по созданию «бесполетных зон» на территории Украины. Ядерное сдерживание по-прежнему работает, но, как и прежде, это не означает, что ядерная война близка. — В вашем докладе значится: «Российские элиты недооценили готовность Запада предоставить Киеву масштабную военную и военно-техническую помощь». Как вы думаете: чем была вызвана такая недооценка? — Вероятно, расчет был на более самостоятельную позицию стран Европы, без поддержки которых США не решились бы сделать ставку на военное решение. Однако Европа проявила чудеса безропотности: она «проглотила» уничтожение собственной энергетической инфраструктуры и пропустила удар по конкурентоспособности своей экономики в долгосрочной перспективе.
Экономический рост на континенте стагнирует — многие в ЕС сейчас осознают, что США используют их так же, как и Украину. Победители и проигравшие — Один из выводов вашего доклада: «Независимо от того, где по завершению СВО пройдет итоговая граница, можно сказать, что украинский конфликт уже стал серьезной стратегической неудачей США». На чем конкретно основано такое умозаключение? — Цели США состояли в нанесении стратегического поражения нашей стране. Это означало — устранить ее как значимую в мировом масштабе силу и преподать урок остальным поднимающим голову государствам, в этом был план-минимум. План-максимум заключался в смене правительства в России и обеспечении контроля над ее экономическим потенциалом. В результате США планировали закрепить свою гегемонию на весь XXI век, а затем переключить внимание на противостояние с Китаем, имея в тылу ослабленную и подавленную Россию. Ни одна из этих целей не была достигнута. Россия приступила к индустриализации и милитаризации собственной экономики, увеличению армии. Вероятно, Российская армия на данный момент наиболее опытная в мире в части применения современных средств ведения войны. По итогам украинской кампании Россия будет не меньшей, а большей проблемой для США, чем до начала специальной военной операции. США не смогли удержать Россию от начала СВО, привести ее к быстрому поражению и уберечь от жертв и разрушений своего сателлита Украину. Санкции против России ударили по Западу, арест российских активов за рубежом подстегнул процесс отказа от доллара и западной финансовой инфраструктуры по всему миру. — Вы говорите: «США готовят почву к тому, что на конфликт на Украине может завершиться прекращением огня без всеобъемлющего политического урегулирования по модели корейской войны».
США и европейцы долгое время жили с ощущением того, что «история завершилась», «мир теперь плоский» и должен жить по неким «правилам», которые были придуманы Западом. Однако у этого нет никаких симптомов: крупные страны, даже не ставя цели сокрушения доминирования США, занимаются удовлетворением собственных интересов в поясе своих границ. Это неизбежно ведет к нарастанию военно-политической напряженности и в худших случаях — к срывам в военные кризисы. К сожалению, США в большинстве из этих ситуаций выступают не как миротворец, медиатор или переговорщик, а наоборот, как активное действующее лицо, поджигатель кризиса, стремящийся использовать его последствия для собственного блага. Это еще один признак того, что гегемония США рушится: Вашингтон перестает быть арбитром и становится лишь одним из действующих лиц мировой политики, пусть и пока наиболее влиятельным.